Нечто большее… (СИ) - Грушевицкая Ирма (бесплатные полные книги TXT) 📗
— Ты всегда так делаешь? — Сердитый взгляд серебристых глаз пригвоздил меня к стулу.
— Вообще-то, нет. То есть, у меня нет привычки воровать еду из чужих тарелок.
— Это обнадеживает.
Дэвид раздражённо начал накалывать вилкой остатки яичницы, а с меня будто сорвали одеяло: только что было тепло, а теперь я продрогла до костей.
Можно было бы и промолчать, списать всё на утреннее раздражение. В конце концов, я первая начала не с той ноты. Но мне вдруг показалось очень символичным выяснить всё сейчас, за нашим первым завтраком. Перед началом нового дня, который, возможно, станет первым в череде многих, которые я проведу с Дэвидом.
— Если ты, как Джоуи из «Друзей», не любишь делиться едой, скажи об этом сразу. Но что-то мне подсказывает, что дело не в беконе.
Дэвид не ответил. Взяв свою тарелку, он встал из-за стола и поставил её в раковину. Затем достал с полки две чашки и налил кофе. Одну он поставил передо мной.
— Я не знаю, как ты любишь. Сливки, сахар…
— Сливки, пожалуйста.
— Сливки. Хорошо.
Он открыл холодильник, достал упаковку сливок, отломил один контейнер, аккуратно открыл его и вылил в мою чашку. Затем снова открыл холодильник и поставил упаковку на место. Пустой контейнер полетел в мусорное ведро. Дэвид тянул время.
Я не ожидала, что могу чем-то его смутить. Что Дэвид Рассел вообще может выглядеть смущённым. Неужели, дело именно в беконе?
— Когда ты спросила о неправильности, что ты имела в виду?
Ого!
Если бы я не отрывала взгляда от Дэвида во время всех его перемещений, то точно пропустила бы это выражение настороженности, мелькнувшее на его лице. Он ждал моего ответа и одновременно его опасался. Но какой я ещё могла дать ответ, кроме правдивого?
— У меня чувство, будто я оказалась в параллельной вселенной. Она не хуже и не лучше. Просто другая. И я пытаюсь себя нащупать в ней, зацепиться за что-то привычное, но у меня не получается. Теперь я думаю, что, может, и не надо цепляться?
— Ты не готова к переменам?
— А разве к переменам можно подготовиться? Они обычно не спрашивают: «Привет! Можно мы зайдём?» Они просто наступают, и тебе приходится учиться жить в новых условиях. До последнего времени моя жизнь была относительно статична, поэтому неудивительно, что я чувствую себя немного потерянной.
— Ты скучаешь по своей прошлой жизни? — Дэвид спросил это так тихо, что я сразу же поняла, о чём он в действительности меня спрашивает.
— Я не скучаю по Джеймсу.
— Я спросил не это.
— Ты спросил именно это, — твёрдо заявила я. — Я не скучаю по Джеймсу. Я вообще о нём не думаю. И это не зависит от того, где я, с кем я, что делаю. И, если тебе это интересно, я никогда не воровала бекон с его тарелки.
— Бет…
— Нет, послушай меня! Неправильность для меня заключается не только в том, что я не привыкла ещё к этой квартире, к этой кухне, к этому коту. Она в том, что я до сих пор не понимаю, что ты делаешь в моей жизни. Ты мне так и не объяснил этого, Дэвид. Как-то ты сказал о моей неуверенности в себе, так вот — она никуда не делась. Однажды ты уже ушёл от меня, выпив кофе, и теперь я жду, что ты сделаешь то же самое.
— Я никуда не собираюсь уходить.
— Ты же понимаешь, что я говорю не об этой конкретной чашке, — я ткнула в стоящую перед ним простую чашку из толстого стекла.
— Я никуда не собираюсь уходить, — повторил Дэвид с нажимом.
— Объясни почему.
— Потому что ты мне нужна.
— Зачем?
— Хорошо! — Дэвид вздохнул и с шумом выпустил воздух. — Если требуешь конкретики… Ты занимаешь все мои мысли.
Серые глаза впились в меня взглядом, и на какое-то мгновение я пожалела, что вытащила Дэвида на этот разговор.
— Я сам не ожидал этого от себя. Мне тридцать пять, и у меня были женщины. Как-то я даже был помолвлен. Но ни к одной из них меня не тянуло так, как к тебе.
Дэвид говорил сердито, впрочем, этот тон был мне известен. И я знала, что сердится он вовсе не на меня.
— Ты сказала, что не рассчитывала на продолжение той ночи. А я скажу, что рассчитывал на то, что после неё моя тяга к тебе ослабнет. Но всё случилось с точностью наоборот. Меня изводит мысль, что ты хочешь меня меньше, чем я тебя. Что с твоей стороны это уступка.
— Глупости! — вспыхнула я.
— Так докажи мне обратное, Бет! — воскликнул он. — Я помню, как ты реагировала на меня. Но… — Дэвид неожиданно потупился. — Я тоже чувствую неправильность. Будто, зашёл не на свою территорию.
Я встала из-за стола. Не отрывая взгляд, Дэвид смотрел, как я подхожу к нему. Обхватив его лицо руками, я нагнулась и легонько поцеловала его.
— Я тоже чувствую это, — сказала я, смотря прямо на его пахнущие кофе губы. — И ещё чувствую, что если перестану быть самой собой, начну с тобой играть, ты уйдёшь намного быстрее.
— Я не хочу уходить. Но мне нужно знать, что ты хочешь, чтобы я остался.
Откровенность Дэвида ошеломила меня. Как и выражение его лица, когда я оторвала взгляд от губ и посмотрела в его глаза. Они потемнели и снова пылали желанием, которое я видела лишь однажды и которое сразило меня властностью и обещанием. С трепетом я провела пальцами по его щеке.
— Останься со мной, — прошептала я.
— Зачем? — задал он мой же вопрос.
— Ты нужен мне. — Я повторила его ответ, прекрасно зная, что Дэвида он не удовлетворит.
— Зачем, Бет?
— Потому что я хочу любить тебя.
Дэвид тепло улыбнулся и, подхватив меня, быстро усадил к себе на колени. Он обнял меня и уткнулся в изгиб шеи, зарываясь лицом в мои волосы.
— Я с самого начала знал, что ты сильнее и смелее меня, малышка. — Отведя волосы, Дэвид поцеловал меня в чувствительное местечко на шее. — Сильная женщина — что может быть желаннее для мужчины?
— Разве что он её любит…
Он вдруг замер подо мной, затем отстранился. Несколько секунд потемневшие серебряные глаза изучали меня, а затем со страстным стоном он накинулся на мои губы.
Я поняла, что главное ещё им не сказано, и мне придётся очень нелегко, чтобы он смог хотя бы узреть эту истину, а не то чтобы признаться в ней. К моему большому удивлению, но Дэвид Рассел любил меня. Теперь я точно это знала.
Глава 18
В середине недели Дэвид неожиданно улетел в Европу. Пятничный обед с его родителями оказался под угрозой срыва, чему в глубине души я была даже рада. Однако мать Дэвида в этом вопросе оказалась более принципиальной. В пятницу утром я приняла звонок от секретаря Элинор Рассел, который в вежливой форме проинформировал, что миссис Рассел будет ждать меня в четыре по полудни в ресторане на углу Девятой и Пятьдесят третьей.
Безличность этого приглашения поначалу меня задела, так, что некоторое время я всерьёз подумывала отменить встречу. Но, поразмыслив, решила этого не делать: мать Дэвида сама установила границы нашего общения, и не мне её осуждать, принимая во внимание какое мнение обо мне у неё могло сложиться после нашего недолгого знакомства. Хотя, о каком знакомстве может идти речь. Оба раза я представала в неприглядном виде: сначала этакой девицей лёгкого поведения, не успевшей покинуть место последней интрижки, а второй — взмыленной истеричкой, едва не ввалившейся на помолвку её родственницы. На месте миссис Рассел я была бы не в восторге от того, что мой единственный сын связался с подобной особой.
Очень сильно захотелось позвонить Дэвиду. Мы разговаривали рано утром. В числе прочего, он упоминал, что до позднего вечера будет занят на переговорах. Отвлекать его по подобному поводу, мягко говоря, некрасиво. Наше телефонное общение ещё не обросло этими штучками настоящих влюблённых: никаких «целую», «скучаю» и, тем более, «люблю». Мы нащупывали друг друга и по-настоящему раскрывались только тогда, когда оказывались на расстоянии вытянутой руки.
Миссис Рассел уже ждала меня, когда за пять минут до назначенной встречи я вошла в ресторан. Сидя за столиком, она что-то быстро записывала в толстый старомодный ежедневник. Заволновавшись, что опоздала, я бросила взгляд на часы. Нет, всё правильно. Вероятно, мать Дэвида предполагала прийти первой. Тем самым она показывала, что собирается полностью контролировать ситуацию. А, возможно, что и меня.
